Вниманию читателей блога
предлагается публикация из сборника новелл и рассказов «КАК УМЕЕМ, ТАК И ЖИВЕМ». Сейчас, например, вы можете ознакомиться с
рассказом
ЧУЖОЙ ТЫ ЗДЕСЬ И ХОРОШО, ЧТО
ОТСЮДА УЕЗЖАЕШЬ
- По поводу воздаяния за
грехи, как ты говоришь, то я, Петрович, не знаю. Не уверен. Разве, что там на
небесах. А здесь на земле, как мне кажется, жизнь иначе устроена. – ответил Петровичу
Сергей Викторович, думая о том, что сидя сейчас на лавочке в монастырском
подворье он уже не в первый раз здесь встречается и разговаривает с Петровичем,
который, похоже, что приехал сюда не столько, скажем, чтобы со смирением и с
молитвой укрепиться в вере.
А для того, пожалуй, чтобы познакомиться
с новыми не суетными людьми. Их послушать. Самому тоже, если получится, с
кем-нибудь своими мыслями поделиться. Вот, например, как сейчас, когда Петрович
заговорил о том, что по его мнению не должен ни подлец, ни вор, ни негодяй
оставаться безнаказанным Потому что не справедливо и не правильно это с его,
Петровича, точки зрения. И не должно, мол, так быть.
- А, как должно быть? – не спросил
вслух Петровича об этом Сергей Викторович, но отметил про себя мысленно, что,
вот, и Петрович полностью убежден в правоте именно своего мнения. Хотя
противоречит такая его позиция тому, что было сказано в Писании: не судите, мол,
и не судимы будете.
А эти слова для себя,
конечно, и никому по этому поводу своего мнения не навязывая, Сергей Викторович
понимал так, что у каждого человека, значит, есть своя правда. А, значит,
бессмысленно и нелепо даже рассуждать, например, о том, что должно быть. Или
чего не должно быть и не должно происходить здесь среди людей.
- Вижу я, Сергей Викторович,
что не соглашаешься ты со мной. Тогда объясни мне, а в чем я не прав с твоей
точки зрения? – сказал проницательный Петрович. Хотя, вроде бы, был он с виду
простецкий мужик. Но все же, на лацкане его пиджака, купленного еще, вероятно в
советские времена, был прикреплен, так называемый «ромбик – поплавок» - значок,
который тогда вместе с дипломом выдавался студентам по окончании ими высших
учебных заведений.
Понятно, что диплом в
кармане, подумал Сергей Викторович, не прибавляет ума в голове. Но, похоже, что
с Петровичем это не тот, как говориться, случай. Ведь не раз он уже удивлял
Сергея Викторовича, когда в их разговорах неожиданно упоминал о том, что выйдя
на пенсию, начал с интересом читать, например, книги по философии. И сожалел о
том, что раньше, когда работал агрономом, времени у него для этого не было.
- Петрович – нехотя ответил Сергей
Викторович, думая о том, что лучше было бы им сейчас помолчать. Просто
посидеть, глядя на золотые кресты монастырских куполов. Погреться на солнышке и
порадоваться здешнему спокойствию. И такой необычной и желанной для него
умиротворенности после шумного города, из которого он недавно уехал без
сожаления. А, наоборот, с удовольствием.
И удивил, считай, что до
крайности, соседку, которая, увидев его с дорожной сумкой в руках, из
любопытства поинтересовалась, а куда это он направляется.
- В монастырь еду, Виктория
Васильевна – ответил он тогда на ее вопрос. – Правда, ненадолго
- Вот, это правильно, Сергей
Викторович. Это вы верно надумали – одобрительно закивала головой соседка,
сразу же сделав по этому поводу, как говориться, серьезное лицо и не
удержавшись, снова спросила
- А, что там делать-то
будете? Для чего, спрашиваю, в монастырь направляетесь?
- А еду я туда, Виктория
Васильева, для того, чтобы получить удовольствие. – ответил Сергей Викторович и
долго еще после этого, усмехаясь вспоминал ее, выпученные от удивления глаза. И
то, как сплюнула она через левое плечо три раза и суеверно перекрестилась. И
думая о том, что не только этой, вот, его соседке, но и многим другим людям,
был бы непонятен и даже для них, как для людей верующих, оскорбителен, такой,
вот, его совершенно искренний ответ.
- Ты Петрович на меня не
обижайся – обратив внимание на то, что его собеседник, недовольный затянувшимся
молчанием, угрюмо насупился и огорченно вздохнул, Сергей Викторович,
по-приятельски, слегка толкнул его плечом.
- Я же не с мнением твоим,
Петрович, не согласен. – пояснил он – И дело не в том, что прав ты или не прав.
А в том, что ты из-за того, что мир устроен не так, как этого лично тебе хочется,
ты переживаешь и даже негодуешь в душе. Ты, вот, Петрович, говорил, что
философские книжки разные читать начал. А я бы тебе, Петрович, например,
посоветовал читать труды не только философов. Но и мистиков, достигших
Просветления, читать. Ты, что-нибудь слышал, скажем, о Раджнише ОШО? Можешь не
отвечать, Петрович. По лицу твоему удивленному понимаю, что не слышал. И
понятно, что даже имя его сейчас вслед за мной с первого раза повторить не
сможешь.
- Так, тут действительно –
усмехнулся Петрович – язык сломаешь, но не выговоришь. Рапиш…, Радиш…, Рамиш… -
пробормотал он, рассмешив Сергея Викторовича. И согласившись с тем, что ни
вспомнить, ни верно произнести имя этого самого АША он не в состоянии.
- Ладно, не мучайся – все еще
продолжая улыбаться, сказал Сергей Викторович – Раджниш он. И, кстати сказать,
не АША, как ты это произнес. А ОШО, что означает: растворенный в океане.
- Красиво – удивился Петрович
– И, как по мне, то это классное «погоняло».
- Петрович, а ты что, зону
топтал?
- Нет. Бог миловал. А с чего
ты спросил?
- Так словечко это «погоняло»
оттуда, из зоны будет.
- Так оттуда, из зоны в
нашем райцентре, считай, что половина взрослых мужиков будет. Сам понимаешь.
Как говориться, с кем поведешься, от того и наберешься. Ладно. Не прав я,
конечно, что к такому поэтическому образу, как «Растворенный в Океане»,
прилепил это дурацкое «погоняло». А человек этот, видно, интересный был, раз
его так прозвали. А ты, кстати, сейчас почему о нем вспомнил?
- Да, как раз и вспомнил –
пояснил Сергей Викторович – по поводу твоего, Петрович, мнения о
несовершенстве, как ты это считаешь, мироустройства. И к Раджнишу ОШО, кстати, с
аналогичными вопросами тоже немало людей обращались. И, знаешь, что он им в
таких случаях отвечал?
- Понятно дело, что не знаю,
раз я о нем от тебя впервые услышал.
- Сейчас, Петрович, я тебе
дословно его цитату не приведу. Но, если близко по содержанию, то Мастер
говорил примерно так: «А вы только представьте себе то, что весь мир
действительно населен исключительно одними только праведниками. Да вы в таком
совершенном мире помрете уже вскорости от смертельной тоски и однообразия».
- Вот, как… - проговорил с
недоумением в голосе Петрович. И задумался, не находя того, что ему сразу
ответить. Некоторое время он, поэтому, сидел молча. Сосредоточенный и хмурый. И
подыскивал, вероятно, как предположил Сергей Викторович, какие-то свои
аргументы, чтобы оспорить и опровергнуть это высказывание Мистика.
- Давай, Петрович – мысленно
подбадривал его Сергей Викторович – Давай, шевели мозгами. Ты можешь, понятное
дело, не соглашаться с ОШО, тем более что знать ты о нем ничего не знаешь. Но
попробуй ты осознать и принять хотя бы то, что, кроме твоей точки зрения, и,
кроме твоей убежденности в собственной правоте, могут быть и другие суждения.
- ОШО, говоришь – прервав свое
затянувшееся молчание, проговорил Петрович – Похоже, что не ошибся я и верно
почувствовал, что, раз звали его «Растворенный в Океане», значит, человек он
интересный. Хотя я бы, как говориться, с ним бы и за жизнь поговорил. И
поспорил бы. Но, как я понял, он уже умер.
- Да.
- Жаль. Интересные люди
уходят. А, вот, сволочей, мерзавцев и подлецов всяких все больше становится. И,
разве, это справедливо?
- Не сдвинуть тебе,
Петрович, с проторенной колеи – подумал Сергей Викторович. Впрочем, еще
неизвестно, как бы он сам воспринимал слова ОШО, если бы, предположим, большую
часть жизни прожил бы, как Петрович в том самом райцентре, где половина
населения – это бывшие зеки. Где мерзость и грязь людской породы выпячивается
повседневно до невозможности и до невыносимости. И, где ты от безнадежности
обалдеваешь, видя и зная, что ничего тут не меняется к лучшему. А все
становится только хуже.
Очень может быть, что в
таком случае, и он сам бы поспорил с ОШО. И безоглядно бы предпочел, тоску и
однообразие жизни среди Праведников, взамен того гиблого райцентра.
Только, вот, не застрял бы
он, как Петрович, на одном месте, подумал Сергей Викторович. И не на словах, а
на деле, он уже несколько раз, если и не все полностью, то очень многое менял
круто в своей жизни. И, поэтому, он знает не с чужих слов, а из собственного
опыта о том, что, если ты выбрал правильный для себя путь, то все и сложится и
получится! Да, так все выйдет, что окажется гораздо лучше того, на что ты сам
надеялся и рассчитывал.
Так что понять Петровича,
конечно, можно. Но больше незачем уже тратить время на общение с ним. Ведь не
зря же было сказано о том, что «Пусть мертвые хоронят своих мертвецов».
- Уходишь: - спросил
Петрович, увидев, что Сергей Викторович встал со скамейки.
- Да. Хочу прогуляться
напоследок. Все еще здесь осмотреть. Полюбоваться. Ведь я после обеда уже
отсюда уезжаю. Пора мне уже домой возвращаться.
- А приезжал-то ты сюда
зачем? – спросил Петрович.
-- Не поверишь, Петрович.
Приезжал затем, чтобы получить удовольствие.
- Так, какое это здесь, в
монастыре может быть удовольствие? – удивился искренне Петрович – Не понял я
тебя снова. Странный ты для меня человек.
- Так, повсюду, Петрович,
если и себя самого и жизнь правильно понимать, человек может получать от нее и
радость и удовольствие.
- Это, что? Так твой ОШО в
книжках своих пишет?
- Ну, типа того, Петрович! Но дело не в этом.
По сути, все очень просто устроено. Что, например, ты о жизни думаешь, так она
к тебе и поворачивается. Считаешь, что мир несправедливо устроен, вот и
получаешь полное от жизни подтверждение своей дурацкой правоте. А я, Петрович,
давно уже, больше 25 лет тому назад у того же Раджниша ОШО прочел фразу о том,
что все мы пришли в этот мир для того, чтобы наслаждаться, а не страдать! Во,
как! С тех пор, так вот и живу. Но по лицу твоему, Петрович, вижу, что ты вообще
не считаешь, что такое в принципе возможно!
А почему невозможно? А,
Петрович? Ты просто сейчас, прямо сейчас оглянись вокруг. Красота-то, видишь
здесь какая! И здания монастыря, смотри, какие величественные и великолепные. А
сколько здесь деревьев и цветов. А трава, Петрович! Смотри, какая она сочная и
зеленая. Вот оно, наслаждение и удовольствие, Петрович! Жить, видеть и
чувствовать все это. И здесь и в разных других местах, где ты или я, например,
оказываемся.
Пойми, Петрович. Мнения я
тебе своего не навязываю. И, образно говоря, в свою веру обращать я тебя не
пытаюсь А просто предлагаю подумать о том, что я тебе сейчас напоследок сказал.
- Может еще и подумаю. –
неопределенно пожав плечами, ответил Петрович – Только я, вот, не пойму. Ты
православный? Или к какой другой религии принадлежишь?
- Крещеный я. А почему ты об
этом спрашиваешь?
- Так я и раньше об этом
хотел тебя спросить – проговорил Петрович – Но случая подходящего не было. Не
правильно это, я так думаю, когда вокруг столько зла и беды людской, здесь в
монастыре говорить об удовольствии! А, тем более, о наслаждении. И про ОШО
твоего я тоже поторопился сказать, что он для меня человек интересный. Подумал
я еще раз над его словами о том, что с праведниками может быть скучно. И
чувствую, что не принимаю я этих его слов. И тебя я тоже не принимаю. Не
соотносится все это с моей истинной верой. Чужой ты здесь человек. И хорошо,
что ты отсюда уезжаешь!
Комментариев нет:
Отправить комментарий